Диана Кан

Диана Кан

поэтесса из Оренбурга , член Союза писателей России.

 

«В следующий раз они попытаются взять нас изнутри…»

Маршал Г.К. Жуков, 1945 год

 

И вновь мы устоим, когда мечи попрятав,

Они вползут в наш дом, рядясь в друзей.

И станут, опоив заморским ядом,

Морить старух и развращать детей.

Допустят наших дунек до Европы –

Пусть пляшут по борделям нагишом.

И переоборудуют под «шопы»

И школу, и завод, и космодром…

Мы устоим… Хотя и поневоле

То влево нас, то вправо занесёт.

Мы даже убедить себя позволим –

Мол, рынок нас не выдаст, Бог спасёт!

И будет счастье, словно локоть, близко –

Мы по-американски заживём.

Мы, может, даже выучим английский

(Немецкий-то учить нам было в лом!).

Маркетинг, киллер, диллер, супервайзер,

Промоутер, бэбиситер, бэби-бум…

Мы думали: из грязи – прямо в князи.

А на поверку выйдет – русский бунт.

Сметающий содомские пороки

От гатчинских болот и до Курил,

Бессмысленный, кровавый и жестокий –

Тот, о котором Пушкин говорил.

***

 

Степь примеряет вешние ручьи…

Немудрено, что мне опять не спится,

Волжаночки – подруженьки мои,

Уралочки – родимые сестрицы!

Пестравочка, Сакмара, Кондурча,

Кривуша, Орь, разбойница Татьянка

Спросонья недовольствуют, ворча,

Разбужены весною спозаранку.

Довольно стыть в крещенском сладком сне!

Мы сотой части песен не пропели.

О, как звонкоголосы по весне

Речушки, тихоструйные доселе!..

   ***

 

Искришься-лучишься, как полная чарка,

Слепишь и слезу вышибаешь из глаз.

Речушка с названьем Сухая Самарка,

Никак ты в бега от родни подалась?

Постой, погоди-ка, ну где тебя носит?

Бежишь без оглядки на отчий исток.

Неужто не ведаешь – отчине осень

Опять преподносит плачевный урок?..

***

Глажу, словно малых деток по головушкам,

Грустным взором золотые купола.

И свистит вдогонку мне шальной соловушка,

Выжигая землю отчую дотла.

  ***

 

Под вопли кликуш и ничтожеств,

Тягающих лакомый кус,

Лежит на прокрустовом ложе

Слезами залитая Русь.

 

***

С нами Бог, а за нами Россия!

Прочь с дороги, картавый мессия.

Рвет поводья (была – не была!).

Конь-огонь, закусив удила…

…Эх, долгонько же мы запрягаем,

Но поедем – эгей! – с ветерком.

На юру – на ветру поиграем

Разудалым казацким клинком.

Подноси-ка, свет-милка-любаша,

На прощанье горилки своей.

Стремянную угрюмую чашу

Пью до дна без заздравных затей…

Покидаю родительский дом,

Мать родную, жену молодую…

Раздели со мной батюшка-Дон,

Закордонную чару хмельную!

* * *

«Прости меня!..» - кричу вдогонь,

От ветра заслонясь.

Но в степь уносит чалый конь

Тебя, мой юный князь.

Уносит прочь мою судьбу

Твой верный чалый конь

С каурой вызвездью во лбу,

Рожденный для погонь.

Лишь ветер с губ моих сорвет

Любви напрасный зов.

Небесной пылью занесет

Певучий след подков.

И будет сниться в вещих снах –

Таких, что свет не мил! –

Стремян порожних перезвяк

Да перезвон удил.

Когда же через тыщу лет

Обратно долетит

Прощальным эхом твой ответ:

«Родная, Бог простит!»,

Приблудный ветер – твой дружок,

Что весточку принес,

Покорно ляжет возле ног

И заскулит, как пес.

 

***

…Под сенью оливы зеленой

К ручью наклоняется вниз

В свое отраженье влюбленный

Античный красавец Нарцисс.

И нимфа-насмешница Эхо

В предутренней знобкой тиши

Порой откликается смехом

На крик истомленной души…

* * *

О, Согдиана, родина моя!

Я руку протяну, а ты отпрянешь.

И острие дамасского копья,

Обороняясь, в грудь мою направишь…

***

Ракитов куст. Калинов мост.

Смородина-река.

Здесь так легко рукой до звезд

Достать сквозь облака.

И тишина… И лишь один

Здесь свищет средь ветвей

Разгульный одихмантьев сын

Разбойник-Соловей.

Почто, не зная почему,

Ступив на зыбкий мост,

Вдруг ощетинился во тьму

Мой верный черный пес.

И ворон гаркнул в пустоту:

«Врага не проворонь!»,

Когда споткнулся на мосту

Мой богатырский конь.

Здесь мой рубеж последний врос

На долгие века…

Ракитов куст. Калинов мост.

Смородина-река.

 

***

 

Первый тост за бабушку Гугниху

Возгласит станичный атаман,

Прямо в глотку опрокинув лихо

Свой граненый, словно штык, стакан.

За Гугниху на седом Яике

Пьют по первой испокон веков…

Кто не знает бабушки Гугнихи,

Тот не из яицких казаков.

 

***

На границе миров, на границе времен

(Непосильная честь сторожить этот сон!)

Спит мой город – мой данник, и кровник, и брат,

Нашей встрече, похоже, нисколько не рад.

В запоздалой любви не признавшийся мне

Спит мой город и что-то бормочет во сне.

Спит мой город, раскинувшись на берегу.

Спит мой город, который забыть не могу.

Спит Беловка, и Берды станичные спят.

Карачи, Пугачи и надменный Форштадт.

Сладко спит озаряемый полной луной

Весь продутый ветрами поселок Степной.

Отраженье в Урале задумчивых звезд.

Породнивший Европу и Азию мост…

Мне, похоже, одной в эту ночь не до сна.

Оренбург. Зауральная роща. Весна.

 

 

 ***

Я подданная русских захолустий.

И тем права перед Богом и людьми.

И приступам провинциальной грусти

Моя любовь к Отечеству сродни.

Пусть кажется кому-то экзотичной,

Как в зимний день июньская гроза,

Моя великорусская привычка

Прищуривать нерусские глаза.

Вдали от многолюдных перекрестков

Постигла я на стылых сквозняках

Кровавый привкус русского вопроса

На опаленных временем губах.