Евгений Семичев
Евгений С е м и ч е в
Не печалься обо мне, родня!
В этой жизни не было меня.
Был один протяжный грустный звук…
Да, как выдох, выпорхнул из рук.
Не страдай, любовь, судьбу кляня!
В этой жизни не было меня.
Был один весенний светлый луч…
Да растаял в сизом мраке туч.
Не жалейте, други, обо мне.
Я приснился вам в метельном сне,
Огоньком спасительным маня
В эту жизнь, где не было меня!..
***
Нет победителей в бою,
Ведь каждый, кто убит,
Уверен, что к вратам в раю
Щит воинский прибит.
Нет побеждённых на войне
И проигравших нет,
Ведь каждый, кто сгорел в огне,
Сам обратился в свет.
Нет пострадавших на земле,
Ведь каждый, кто любил,
К щиту Господнему во мгле
Луч солнечный прибил.
***
Коротка из рая в рай дорожка.
Праведник любой дорожке рад.
Можно удлинить её немножко,
Завернув по ходу в смертный ад.
Можно наломать грехов, конечно.
И хлебнуть гордыни через край.
Только и чистилище не вечно.
Из него ведёт дорожка в рай.
Всё известно грешнику заране
На крутой поверхности земли.
Если Русь мне – Божье наказанье,
Боже, наказанье мне продли!
***
В саду зацветает шиповник.
На ветке поёт соловей –
Отчаянный юный любовник
Восторженной песни своей.
Шипы ему петь не мешают.
Они бередят его кровь.
В раны – они украшают,
Они возвышают любовь.
О, розовый пламень востока,
Цветущий на ветке зари,
Твой свет, как шиповник, жестоко
Сжигает меня изнутри.
Тебе я, читатель, открою
Заветную тайну свою.
И сам я бываю порою
Подобен тому соловью.
Восторженный музы любовник,
Поклонник и рыцарь её…
А этот цветущий шиповник –
Разбитое сердце моё.
***
Когда рождается поэт,
Своей слезой одной
Бог омывает горний свет
И бренный шар земной.
О чём печалится Господь
В Божественном раю,
Когда Он облекает в плоть
Одну слезу свою?
Чем Бог утешить хочет нас,
Свою слезу творя?
И так из наших скорбных глаз
Намыты слёз моря.
Поэт – Господняя слеза –
Весь мир в себе хранит.
Его горючие глаза
Устремлены в зенит.
Мы все на горестной стезе
Страдаем за грехи.
Но только в Божеской слезе
Рождаются стихи.
***
О Тютчеве стихи писал
В разгар грозы в начале мая.
А Тютчев небо сотрясал,
Мои стихи не понимая.
В лучистом небе голубом,
Как бы резвяся и играя,
Он на меня обрушил гром
И молнии метал из рая.
В чём я душою покривил
Перед тобой, могучий Тутче,
Что ты передо мной явил
Свой лик мрачнее грозной тучи?..
Поэзии Архистратиг,
Ты мечешь огненные мысли.
Чтоб грешный дольний мир постиг
Пылающие Божьи выси.
Пока ты буйствуешь в раю,
Грома небесные вздымая,
И я у бездны на краю
Люблю грозу в начале мая.
***
Флейта
В Нишапуре птица-бейта
Залетела к шейху в дом.
Клюв у птицы, словно флейта.
Сто отверстий в клюве том.
У аптекаря Аттара
(Не поверит мне никто!)
Песен звёздная отара,
Соловьёв певучих – сто.
Все за пазухой гнездятся.
Каждый песней знаменит.
«На подарки пригодятся…» –
Говорит Аттар Хамид.
Достаёт он птицу-бейту
В час раздумий о любви.
Дует в клюв ей, как во флейту –
Вылетают соловьи.
– Чем богаты, тем и рады.
Я их людям раздаю.
Пусть поют для них рулады.
Каждому – по соловью.
***
Зарево любви
«Любезные мои башкирцы, молодцы…»
М.И. Кутузов 1812.
Онемели в рощах соловьи.
Томные оледенели лиры.
Над Парижем зарево любви
Запалили беркуты-башкиры.
Солнечные певчие лучи
Не мечтали о таком размахе.
На себя надели беркутчи
Белые башкирские рубахи.
Весь поход в подсумках у седла
Берегли одежду и мечтали,
Чтобы над чужбиной расцвела
Родина весенними цветами.
Никаким стихам не передать
Как Париж влюблённостью лучился.
Ведь не зря науке побеждать
Беркутчи у беркута учился.
От альковной приторной тоски
Галльские обезумели дуры.
На Монмартре конные полки –
Северные снежные амуры.
Славные башкирские орлы!
В их глазах огонь любовный жарок.
По четыре огненных стрелы
В сердце у любой из парижанок.
По четыре пламенных стрелы
Достаёт башкирец из колчана,
Чтоб распался мрак бездонной мглы,
И на сердце музыка звучала.
Две стрелы пускает он вдогон
На печаль и гибель иноземцев.
Обогнув шатровый небосклон,
Обе поражают вражье сердце.
Следом выпускает ещё две,
Добивая раненого галла,
Чтобы дрожь в кипящей тетиве
На ветру сквозном не остывала.
Как певуча лука тетива!
Это вам не струны слёзной лиры.
На любовь победную права
Предъявляют беркуты-башкиры.
В этом грешном мире лучше всех
Женщины возлюбленные знают,
За какой воинственный успех
Воинов в амуры посвящают.
И ведут лукавый давний спор
Древние башкирские аулы,
Почему же с тех победных пор
У французов каменные скулы?
Вроде, не с уральских гор они
И совсем Башкирию не знают…
Почему же даже в наши дни
Так башкир они напоминают?
Жаны, Жаки, Жоржи и Луи…
Егеря, Драгуны, Кирасиры…
Смерть свою бесславную нашли
Под снегами жаркими России.
Конные башкирские стрелки
В битвах тыщи вёрст перепластали.
И распутным галлам вопреки
Мраморными ангелами стали
Воина башкирского стрела,
Просвистев в имперском небе хмуром,
Францию от гибели спасла,
Став стрелой сердечною амура.
…Онемели в рощах соловьи.
Над Парижем замолчали лиры.
Запалили зарево любви
Любезары-беркуты-башкиры.
Любезар – любезный человек.
А поэт, в Отечество влюблённый,
Это слово пылкое, как снег,
Перевёл – любовью озарённый.
Далеко не каждому дано
Покорить любезностью французов.
Не на это ли в Бородино
Намекал башкирам граф Кутузов?..
***
Саади
У любимой на груди
В бело-розовом тумане
Спит усталый Саади,
Словно ангел в Гулистане.
Много странствовал он лет.
Глубоко устал от песен.
Встретил милую поэт
И уснул в бутонах персий.
Гулистан – цветущий сад.
С того солнечного лета
Называют сад – Саад
***
Серёжкин отец
Из новых стихотворений
Сергею Котькало
Как из дикого смертного боя
Уцелевший, усталый боец,
Выходил из крутого запоя
Почерневший Серёжкин отец.
И терпя непосильную муку,
Паренёк неокрепший ещё
Под шальную отцовскую руку
Подставлял неумело плечо.
Шли глухим коридором барака
На ступеньки родного крыльца
И упрямо Серёжка не плакал,
Чтоб в беде не обидеть отца.
И Отечества светлые дали
Открывались мальцу впереди.
И рыдали, рыдали медали
На широкой отцовской груди.
***
На крестный престол, на небесный простор
Господь расстелил полотенце.
Два ангела в небе ведут разговор.
Услышать их может лишь сердце.
Когда Млечный путь упирается в грудь,
Сердца открываются чуду.
Друг другу они говорят: «Не забудь!»
И вторят в ответ: «Не забуду!»
И свет невечерний звезды вновь и вновь
Простор озаряет небесный.
И всё, что вложили мы в слово – Любовь,
И есть млечный путь этот крестный.
***
Привет вам, цветы полевые,
В мой отчий влюблённые край.
Когда вас увидел впервые,
Проснулся в душе моей рай.
Я понял, что рай ещё помню.
И поля шатровый овал,
Как щедрую руку Господню,
Создавшую вас, целовал.
Простите анютины глазки,
Татарник, шалфей, иван-чай,
Что прежде без дружеской ласки
Я вас оставлял невзначай.
Поклон вам мой самый сердечный.
В родимой моей стороне
Своей красотой безупречной
Вы сердце утешили мне.
Я вас заключаю в объятья,
Когда на коленях стою.
Мои молчаливые братья,
Мы встретимся в Божьем раю.
Небесной согретые дланью,
Цветущие каждой весной,
Не вы ли земное признанье
Всем сущим в любви неземной.
Я плачу по Родине отчей,
А вы благодарно в ответ
Склоняясь, целуете очи,
И сердцу даруете свет.
***
Небо начинается с земли
И восходит в космос выше крыши
Только облака и журавли
В небе проплывают ещё выше.
Плача, негодуя и смеясь,
Все мы мимоходом, ненароком
Небеса затаптываем в грязь
Всуе, забывая о высоком.
Бог, даруя разум нам и плоть,
Укрывает небом нас окрестным.
Так ещё при жизни всех Господь
Причисляет к жителям небесным.
Все мы к свету тянемся из тьмы,
Связанные высшею любовью.
Отчего же так бездушно мы.
Небосвод заляпываем кровью?
Я и сам по глупости мирской,
Как верблюд, в гордыне непристойной
С рабскою презренною тоской
Харкал на небесный свод престольный.
Всех нас выделяя из толпы,
Каждому, кто на его дороге,
Как Христос учеников стопы,
Небо омывает наши ноги.
Бог ещё на жизненном пути
Стелет небеса нам в изголовье.
…Сколько человечеству расти,
Чтобы встать над миром с небом вровень?!..
Евгений Семичев