Русофобия

ЗНАНИЕ  -  СИЛА !!!

 Luboš Dobrovský: Bylo na čase ukázat Kremlu, kde je hranice

Hospodářské noviny

HN.IHNED.CZ 21. 8. 2009 00:00

Luboš Dobrovský,  bývalý ministr a velvyslanec v Rusku

Srpen roku 1968 prožil Luboš Dobrovský v Moskvě jako redaktor Československého rozhlasu. Na počátku devadesátých let pak vyjednával spolu s Michaelem Kocábem odchod okupačních sovětských vojáků ze země. A v roce 1996 do Moskvy nastoupil jako český velvyslanec. V aktuálním rozhovoru pro Hospodářské noviny vysvětluje, jak se dnes projevuje sílící ruský vliv v Česku.

HN: Co vás napadlo, když jste se dozvěděl, že jsme vyhostili dva ruské diplomaty?

Byl už nejvyšší čas dát najevo nespokojenost s tím, jak zmohutněla tato podivná činnost, která už začínala ovlivňovat i vnitřní situaci v Česku. To ovlivňování může mít bohužel i jiný rozměr, pokud by se vláda rozhodla prodat ruskému kapitálu pražské letiště. To považuji za výrazně nebezpečnější.

HN: Jak si vyhoštění máme vykládat?

Je to symbolický akt, který upozorňuje ruskou stranu, aby svou aktivitu v tomto ohledu zmírnila.

HN: Sílí ruský vliv v Česku?

Jsem o tom přesvědčován celou řadou vystoupení některých českých politiků. Místopředseda Poslanecké sněmovny doktor Zaorálek se netají svým názorem, že je třeba dát za pravdu ruské interpretaci okupace dvou gruzínských provincií. Svým pozitivním vztahem k současnému vedení Ruska se netají ani předseda ČSSD Jiří Paroubek, který se sešel s premiérem Putinem, aby dal najevo, že je potřeba zlepšovat vztahy.
Nevím, co se tím zlepšováním přesně míní. Mohu jen spekulovat, že to může být oslabení vztahů ke Spojeným státům a k demokratickému světu vůbec a větší příklon k Rusku, které není demokracií evropského typu.

HN: Proč se sociální demokraté snaží otočit zahraniční politiku na Moskvu?

Nevím, co je k tomu motivuje. Vidím jen rizika, která z jejich postojů vyplývají.

HN: Jak konkrétně nás to může poškodit?

Přestali bychom čelit snaze vrátit ruský ekonomický, politický - a do jisté míry snad i vojenský - vliv do prostoru střední Evropy. Současná ruská vláda i prezident se domnívají, že je to přirozený vliv v oblasti, která bylo přímo či nepřímo obsazena někdejším Sovětským svazem. Najdete pro to celou řadu důkazů ve výrocích ruských politiků. Znamenalo by to oslabení našich euroatlantických vztahů.

HN: Paroubek se nás snaží vrátit do sféry ruského vlivu?

Však už jsme slyšeli v parlamentu zejména od sociálních demokratů a komunistů, že naše vojenská účast v operacích v Afghánistánu je problematická. Zpochybnili tím věrohodnost České republiky ve spojeneckých svazích Severoatlantické aliance.

Moskva dělí svět na silné a ty druhé

HN: Není to přehnaná obava? Jsme členy NATO a Evropské unie. Neposkytuje to samo o sobě dostatečnou imunitu proti návratu do sféry ruského vlivu?

Ale vždyť Kreml sem ten vliv vnáší za pomoci celé řady našich podnikatelů, kteří našli uplatnění na ruském trhu. Aby bylo jasno: nejsem proti tomu, abychom ten trh považovali za zajímavý. Je ale velmi nebezpečný. Není chráněn dostatečně vymahatelnými zákony, jak ukázalo třeba postátnění Jukosu a už druhý proces s jeho vlastníkem Michailem Chodorkovským. Proto mohou mít investoři zájem na tom, aby naše politika vůči současnému Kremlu byla mírnější, aby náhodou v odvetě nepřišli o své investice. Přeceňování ruského trhu může být nebezpečným závazkem pro českou ekonomiku.

HN: Politici by se pak dostali pod vliv silných ekonomických skupin, které mají v Rusku své zájmy?

To riziko tady je.

HN: Dá se s Ruskem normálně obchodovat a zároveň udržovat současnou sebevědomou a asertivní zahraniční politiku?

Určitě je to potřeba zkoušet.

HN: Jsou nadcházející české volby i křižovatkou v zahraniční politice? Dá se říct, že by nás vláda, ve které by měla hlavní slovo ČSSD, vedla víc do Moskvy?

Vláda, kde by určovali zahraniční politiku pánové Paroubek a Zaorálek, by se nepochybně více zaměřovala na východ - a tím by samozřejmě oslabovala věrohodnost našich spojeneckých závazků.

HN: Jenže Rusku se podbízejí i Němci nebo Francouzi. V poslední době i americký prezident Barack Obama. Proč by nás vnímali jako méně spolehlivého spojence, když budeme dělat jen to, co oni?

Tady přece rozhodují konkrétní postoje. Kdybychom například dávali souhlas s ruskou okupací gruzínských provincií, byli bychom úplně jinde, než jsou naši spojenci a než je současná zahraniční politika. Slyšeli jsme už výroky pana Zaorálka, který navštívil jižní Osetii v doprovodu ruských okupačních správců. On schvaluje celý ten ruský postup jako záchranu před bůhvíčím.

HN: Sílí ruský vliv u nás i proto, že nové administrativě Baracka Obamy víc záleží na vztazích mezi Washingtonem a Moskvou a nemá tak silný vztah k menším středoevropským spojencům?

Je potřeba mít s Ruskem vztahy vskutku partnerské. Abychom mohli s kýmkoliv takové vztahy mít, musí se dotyčný chovat jako partner a přijmout určité normy chování.

Když se podíváte na celou historii nabídek dobrých vztahů s Ruskem, které Západ čas od času přináší, zjistíte, že nabízí jen Západ. Z ruské strany jsme se nikdy nesetkali s něčím podobným. Naopak zjišťujeme, že každou nabídku zlepšení vztahů, považuje Kreml za své vítězství. A za slabost strany, která ji dává. I některá rozhodnutí prezidenta Obamy vidím jako výsledek nedostatku zkušeností s "partnerem".

Vyloučit konflikt s Ukrajinou si netroufám

HN: Kreml je nenapravitelný?

Naopak. Myslím, že k nápravě by mohlo dojít, kdyby nabídku dobrých vztahů provázel i požadavek na skutečně partnerské chování ruské strany. Ale to se neděje.

HN: Proč to po Kremlu nikdo nežádá?

Vysvětluji si to tím, že jednání o partnerství vedou politici, kteří s ruskou koloniální nadvládou či dokonce s okupací, nemají takové zkušenosti jako Česko, Polsko nebo pobaltské státy.

HN: Mírní se ruské mocenské ambice po nástupu prezidenta Dmitrije Medveděva?

V domácí politice se poměry trochu mění, v zahraniční ne. Minulý týden Medveděv v podstatě vyhrožoval Ukrajině na svém videoblogu v souvislosti s přípravou nového zákona o využití ruských ozbrojených sil v zahraničí. Zdá se mi, že zahraničněpolitická linie Ruska ve své agresivitě neslábne, ale posiluje.

HN: Jak se to projevuje?

Připravuje se nový zákon o vyslání vojenských sil do zahraničí. Už ho nebude nutné projednávat v Dumě. Ta bude jen schvalovat, co prezident rozhodne. Je to v podstatě "legislativní příprava" malých konvenčních válek, jakou jsme před rokem viděli v Gruzii.

HN: Rýsuje se další konflikt, jakým byl útok na Gruzii?

To snad ne, ale výhrůžky tu jsou. Trvalé napětí mezi Ruskem a Ukrajinou v určitém ohledu sílí. Kyjev dává najevo, že mu není příjemné, aby ruská flotila nadále setrvávala v Sevastopolu. A ruská vláda dává zřetelně najevo, že tam setrvat chce, a považuje postoj Ukrajiny za velice nevlídný, ba přímo nepřátelský.

HN: Vy se obáváte, že by Rusko zaútočilo na Ukrajinu jako loni na Gruzii?

Existuje tam hodně napětí a vyloučit možnost vojenského řešení problému bych si netroufl.

HN: Ruské ambice získat vliv tam, kde ho měl po druhé světové válce bývalý Sovětský svaz, se začaly prosazovat s nástupem Vladimira Putina. Od Medveděva někteří optimisté čekali obrat. Nepřišel. Vidíte ve vládních kruzích osobnost, která by byla schopna v dohledné době získat vliv, držet se Západem skutečně partnerské vztahy a zkrotit velmocenskou rozpínavost?

V politických stranách, které nyní sedí ve státní Dumě, nevidím žádnou sílu, která by měla chuť oponovat velmocenským ambicím současné vlády Vladimira Putina a Dmitrije Medveděva.

Rusko má i příjemné stránky

HN: 21. srpen 1968 jste prožil jako zpravodaj Československého rozhlasu v Moskvě. Co se vám při výročí z té doby vybaví jako první vzpomínka?

Invaze mě tehdy nepřekvapila. Tížil mě pocit neschopnosti udělat cokoliv, čím bychom mohli nešťastné události odvrátit. Byl jsem v Moskvě odříznut, vypnuli mi spojení s Prahou. Mohl jsem volat kamkoliv, jen ne domů. Nakonec jsem byl vykázán z Ruska. Vybavuje se mi ale i spousta pozitivních momentů: setkání s lidmi v Moskvě, kteří ostře odmítali jednání tehdejšího sovětského vedení. Tím, že se ztotožňovali s mou tehdejší kritikou, dávali všanc svou existenci, ne-li svobodu.

HN: Má v sobě díky roku 1968 česká společnost stále zdravou ostražitost, která chybí západním zemím?

Někteří tvrdí, že už to Rusku nemá smysl připomínat, protože se to stalo z vůle politiků někdejšího Sovětského svazu a ten již neexistuje. Myslím, že je to chybná interpretace. I současná ruská politika má podobné zájmy, i když jinak motivované a formulované, jako měli její někdejší komunističtí předchůdci.

HN: Na co by politici při návštěvě Ruska neměli zapomenout?

Měli by se tak, jak to udělal Barack Obama, setkávat nejen s představiteli Kremlu, ale také s politickou opozicí. Bez ohledu na to, jak nepřátelsky se Kreml chová, bychom si tím ale neměli nechat zošklivit Rusko. Měli bychom se snažit poznat jeho příjemnou stránku: poslouchat hudbu, číst jejich autory, překládat je, častěji vidět jejich divadlo.

Luboš Dobrovský:

* 3. 2. 1932 Kolín

novinář, politik, překladatel z ruštiny a polštiny

Po maturitě na vojenském gymnáziu a po maturitě v Moravské Třebové učil tři roky na Nymbursku a v okrese Vítkov. 1955-60 studoval rusistiku a bohemistiku na Filozofické fakultě Univerzity Karlovy. 1959-68 působil v Československém rozhlasu v Praze jako redaktor, komentátor a zahraniční zpravodaj pro země střední a východní Evropy a Sovětský svaz (1967-68 byl stálým dopisovatelem v Moskvě). Souběžně se věnoval literární činnosti, publikoval periodikách Plamen, Reportér, Literární noviny, 1969 byl redaktorem časopisu Listy, 1969-70 časopisu Plamen. V 70. a 80. letech pracoval v dělnických profesích (do 1974 jako skladník, 1974-88 jako čistič oken, 1988-89 jako topič). Pokračoval v novinářské a literární práci, v samizdatu spoluredigoval časopis Kritický sborník, podílel se na vydávání samizdatových Lidových novin, přispíval překlady politologických textů z polštiny a ruštiny i vlastními články, jakož i příležitostnými překlady z polské angažované literární tvorby pro samitdatové edice. O prosince 1989 do ledna 1990 byl mluvčím Občanského fóra, od ledna do června 1990 mluvčím ministerstva zahraničních věcí. Od června do října 1990 náměstkem ministra zahraničních věcí Československé federativní republiky a od října 1990 do června 1992 ministrem obrany Československé federativní republiky. Od července 1992 do února 1996 byl vedoucím Kanceláře prezidenta republiky). V letech 1996-2000 byl velvyslancem České republiky v Ruské federaci. Překládal z ruštiny a polštiny, kromě beletrie také texty politologického zaměření, v 70. a 80. letech pro samizdat (básně C. Miłosze, W. Woroszylského a dalších).

Překlady z polštiny

Konwicki, Tadeusz: Malá apokalypsa (Mała apokalipsa; R, samizdat; Praha, Mladá fronta 1992)
Platówna, Stanisława: Skok přes kůži (Skok przez skórę; literatura pro mládež, Praha, Lidové nakladatelství 1977, jako Helena Sofrová)

Překlady z ruštiny

Antokolskij, Pavel Grigorjevič: Pohádky času (Skazki vremeni; výbor, Praha, Odeon 1973, jako Květa Koževniková)
Ivanov Sergej Michajlovič: Tajemství paměti (Labirint Mnemoziny; LF, Praha, Mladá fronta 1976, + Stanislav Budín, oba jako Jiří Honzík)
Lunačarskij, Anatolij Vasiljevič: Stati o umění 1. Estetika, kulturní politika, teorie literatury (výbor statí, Praha, Odeon 1975, jako Jiří Honzík, + Ludmila Dušková, Věra Jungmannová, Jasněna Kohoutová, Jiřina Zumrová, Miroslav Drozda, Milan Jungmann)
Magický krystal. Ruské utopicko-fantastické příběhy (VP, Praha, Svoboda 1982, jako Jiří Honzík, + Zdenka Bergrová, Eva Dolejšová)
Odojevskij, Vladimir Fedorovič: Strašidlo (Prividěnije; P, in: S čerty nejsou žerty, Praha, Lidové nakladatelství 1983, jako Jiří Honzík)
Pavlov, Nikolaj Filippovič: Jatagan (Jatagan; P, in. Jatagan, Praha, Odeon 1977, jako Jiří Honzík)
Stadňuk, Ivan Fotijevič: Válka (Vojna; R, Praha, Naše vojsko 1978, jako Jiří Honzík)
Žirmunskij, Viktor Maximovič: Poetika a poezie (výbor studií, Praha, Odeon 1980, + Maita Arnautová [jako Jiří Honzík, Tvorba Anny Achmatovové], Luboš Dobrovský [jako Jiří Honzík, Překonání symbolismu], Miroslav Drozda [jako Jiří Honzík, Poezie A. Bloka], Milan Jungmann [jako Jiří Honzík, Rým, jeho historie a teorie])

 hn.ihned.cz/c1-38114800-lubos-dobrovsky-bylo-na-case-ukazat-kremlu-kde-je-hranice 

1941-2009: ЕВРОПА ПРОТИВ РОССИИ

15.05.2009:


Сегодня Россия платит самый большой взнос за членство в Совете Европы, за сомнительную честь общения с теми, кто летом 1941 года вместе с гитлеровским вермахтом отправился в Россию «утверждать демократические ценности». Ныне всё говорит о преемственности этой европейской политики. Потому и хочу предложить «холодный взгляд» на некоторые исторические факты, относящиеся к «европейским цивилизаторам» и коллаборационистам, их добровольным помощникам, нежно прозывавшихся в вермахте хиви.
В 1941 году на СССР напала не только Германия. Напала вся Европа, за исключением сербов и греков. Завоёвывать нашу землю шли испанские дивизии и французские легионы, армии Италии, Румынии, Венгрии, Финляндии, части чехов, хорватов и т.д.
Так, Брестскую крепость штурмовали австрийцы, Севастополь - румыны и итальянцы. Албания послала воевать в Россию дивизию СС «Скандербей».
Рвались отщипнуть себе кусочек России румыны, венгры, хорваты, словаки.
В танках Гудериана чуть ли ни каждый второй водитель был чех. И все они зверствовали покруче немцев.
Венгров-карателей советские солдаты не брали в плен. Совсем как в Гражданскую войну, когда они уже показали себя чудовищами. Под Ленинградом и Ржевом зверствовала голландская дивизия СС «Норд-Ланд».
Итальянцы, испанцы, шестьдесят тысяч французских добровольцев из дивизии СС «Шарлемань» и охранно-карательных отрядов, швейцарцы, фламандцы, валлонцы... Мало?
Дания и Испания послали своих солдат завоёвывать Россию даже без официального объявления войны Советскому Союзу! Другими словами, в момент нападения, постоянно пополняя «убыль», в армии Гитлера насчитывалось около миллиона солдат стран - союзников фашистской Германии, входящих сегодня в НАТО. Это без учёта «засланных казачков», или хиви, о которых ниже.
Остаётся историческим фактом, что до 1943 года численное превосходство в живой силе на советско-германском фронте постоянно было на стороне государств фашистского блока. Вместе с ними воевали против СССР целиком сформированные из изменников Родины литовская, латышская и эстонская дивизии СС, дивизия СС «Галичина», Грузинский и Туркенстанский легионы и другие. Всего - более 400 000 коллаборационистов, из них украинские бандиты составляли 250 000. Они не считались военнопленными и после поимки предавались военному трибуналу.

Вот национальный состав военнопленных в СССР в период с 1941 года по 1945-й: немцев - 2 389 560 чел., японцев - 639 635, венгров - 513 767, румын - 187 370, австрийцев - 156 682, чехов и словаков - 129 977, поляков - 60 260, итальянцев - 48 957, французов - 23 136, голландцев - 14 729, финнов - 2377, бельгийцев - 2010, люксембуржцев - 1 652, датчан - 457, испанцев - 452, норвежцев - 101, шведов - 72. На конец Второй мировой войны в русском плену (исключая немцев) побывало до полутора миллионов европейцев.

На полученных в полной исправности европейских заводах, изготавливавших оружие для Гитлера, работали к началу войны против СССР 250 млн. европейцев. Работали десятки заводов, в том числе принадлежащих американскому капиталу и обеспечивавшихся американским же сырьем. Можно, не погрешая против истины, сказать, что вся Европа (исключая движения Сопротивления) воевала против Советского Союза. Сегодня «демократические силы» в Европе из числа наследников похода на Восток, объединённые в блок НАТО под руководством США, стремятся уничтожить память о Великой Победе над фашизмом. А первыми помощниками у них, особенно на Украине, - хиви, в основном с Западной Украины.
Бросим взгляд на эту самую многочисленную орду коллаборационистов, чьи «оранжевые» потомки захватили власть на Украине. «На службе германского вермахта» - такие надписи украшали нарукавные повязки предателей.
- Украинский легион формировался из членов ОУН, центр формирования - Бреслау. Все добровольцы были обмундированы в                   чехословацкую униформу чёрного цвета. В декабре 1939 года полки Украинского легиона были переформированы в ДУН (Дружины украинских националистов) и переданы в полицейские формирования.
- Батальон «Соловей» сформирован в марте 1941 года в Кракове. «Соловьям» была выдана форма вермахта, с украинской стороны ими командовал сотник Роман Шухевич, будущий герой ющенковской Украины. Они в составе полка «Брандербург-800» входили 30 июня во Львов...
- Батальон «Роланд» сформирован в Австрии в апреле 1941 года, командир с украинской стороны - Е. Побегущий. В задачи батальона входили: организация украинской полиции, доставка продовольствия, охрана военнопленных. Униформа чешская (чёрная) образца 1930 года, с «зубчатками».
- «Полесская сечь». В августе 1941 года на Западной Украине Бульба-Боровец организовал отряды украинской милиции. Оружие немецкое. Основная задача - борьба с советскими партизанами и остатками разбитых частей Красной армии. В конце войны влились в организованную при поддержке А. Розенберга Украинскую народную армию (УНА).
- Украинские полицейские батальоны и полки. В начале 1942 года начали формироваться в Киеве. Обмундирование - полевая форма вермахта или германской полиции. В синих жупанах, как во времена Первой мировой войны, в этот раз им было отказано.
- 201-й охранный батальон путей сообщений, обмундированный в германскую полевую форму.
- «Украинский легион самообороны», или «Волынь», сформирован в 1943 году, впоследствии влился в состав дивизии СС «Галичина», как и полицейский полк «Галиция», наследник «сичовых стрельцов».
- УВВ (Украинское вызвольне вийско), формировалось с 1943 года в Западной Украине.
- УНА (Украинская народная армия) начала формироваться при поддержке А. Розенберга вместе с УВВ. Впоследствии в УНА входили: бывшая дивизия СС «Галичина», переименованная в первую дивизию УНА, и 2-я дивизия «Свободная Украина» (командир генерал-хорунжий Бульба-Боровец). В УНА входила также и бригада «Вольного казачества» П. Терещенко. Петлицы и нарукавные щиты УНА полностью совпадают с сегодняшними отличительными знаками самостийного украинского войска. Части УНА в 1945 году ушли в оккупационные зоны Англии и Америки.
- В мае 1942 года в г. Травники, возле Люблина, был создан лагерь подготовки охранников из вспомогательного «восточного» персонала, в основном из украинцев и евреев Западной Украины, прозванных «травниками». Униформа - чёрные мундиры войск СС с трезубцем в петлице...
Это далеко не полный перечень украинских хиви. Их оранжевые потомки, пришедшие к власти на Украине, своим раболепством перед «свитовым товариством» вынудили даже А. Яценюка заявить: «Измена - основная черта украинской политики»...

Николай ЯРЁМЕНКО (Украина)

www.odnarodyna.ru/articles/4/650.html

Пандемия русофобии, Или они сражаются против

06.05.2009
Олег СЛЕПЫНИН (Украина)

День Победы.

К Дню Победы нам зловеще напоминают: не всё кончено!..

6 мая, в праздник святого Георгия Победоносца, в Грузии начинаются натовские учения; во Львове и Риге требуют запретить празднование Дня Победы; на радио «Свобода» специалисты по «русскому вопросу» тихо скрежещут: «Проблемы российской истории не решены. Покоя нет, и не будет»…

Говорят, противоположности сходятся. Сходятся и концы с концами верёвочки под названием «русофобия».

Вот два автора.

«Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки». Это первый. Второй: «Русские не потому плохи, что русские, а потому что — Россия… незачем России моря, она — земля».

Первая мысль принадлежит вождю германской национал-социалистической рабочей партии и относится к 1924 году. Вторая, если это мысль, – куда там «пресловутому ефрейтору»! – вылетела с зубовным скрежетом из-под клавиатуры штатного философа радиостанции «Свобода» в 2009-м. Общее у этих авторов – русофобия. У кого-то более дремучая. У кого-то менее. Бывает. Явление описано.

Ровно 20 лет назад, в 1989 году в СССР была опубликована книга Игоря Шафаревича «Русофобия». Я, вероятно, как и многие, о ней узнал по шуму в перестроечной прессе. Шум меня преисполнил к автору гневом, но и заинтересовал. Действительно, что же это за страшная "фанатическая книга", что это за чудище, полное инсинуаций и фашистского бреда? Ох, думаю, прочитаю, и буду, как тому учит из эмиграции Синявский, смеяться! А то юмор в спектре Жванецкий-Петросян меня и тогда не устраивал.

Прочитал. Оказалось – серьёзнейший, взвешенный труд выдающегося исследователя. Явление обнаружено. Описано. Названо. Как и положено в науке. Вот, скажем, выявил биолог прежде неведомую тварь, например, новый вирус; он его описал, назвал – это в цивилизованном мире приветствуется. Кто будет против? Естественно, вирус. Если спросить. А если он письму обучен, так он и напишет, докажет, что его нет, что он безвреден, что учёный сам дурак… Так и вышло с академиком И.Р.Шафаревичем. Но к его «Русофобии» и реакции на книгу мы ещё вернёмся. А пока «вирусную» тему продолжим в ином, художественно-исследовательском ключе.

Когда-то Гитлер в своей «Mein Kampf» убеждал (кажется, не столько читателя, сколько сам себя), что Бисмарк хоть и голова, но его мнение о том, что с Россией воевать нельзя, устарело. Он логически безупречно, как ему почему-то мнилось, доказал, что ситуация принципиально изменилась. Мол, это раньше с Россией воевать было нельзя, потому что «в течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в её высших слоях населения». А что же теперь, в 1924-м? «Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи, <которые> не в силах надолго держать в своем подчинении это громадное государство». Следует вывод: «Это гигантское восточное государство неизбежно обречено…» Бес русофобии сыграл с Гитлером так, как и задумал. В вальпургиеву ночь 1945 года всё для него было кончено. При этом Европа над его обгоревшим трупом, заваленная костями, лежала в руинах.

Вирусы – по одной из версий (как некоторые думают версии фантастической) – это форма существования бесов; собственно, эта версия не хуже прочих: точно о вирусах никто ничего не знает. Вирус – он то бешено живой, то не совсем, а то и вовсе навроде кристалла. Поэтому и неуловим и чертовски ловко видоизменяется. Представляется, тот же переменчивый бес (вирус русофобии), что морочил Адольфа Гитлера в тюрьме, когда тот диктовал подручному «Майн Кампф», прежде уже мучил Карла, Сигизмунда, Наполеона, Вильгельма. Да и сам Гитлер с ним уже прежде был знаком. Какой восторг он испытал в 1914-м, узнав, что эрцгерцога Фердинанда и его несчастную беременную жену убил в Сербии не немецкий террорист, что война неизбежна…

Русофобия в 1941-м выстукивала на пишущей машинке приказ некоего фельдмаршала: «Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения". Русофобия устами канцлера Германии излагала план: «Затопить Москву и её окрестности, чтобы там, где до сих пор стояла Москва, образовалось огромное озеро, которое навсегда скрыло бы от глаз цивилизованного мира метрополию русского народа»…

И.Р.Шафаревич описал явление и на него набросились «образованцы» (удачное словцо Солженицына) – местные и уже эмигрировавшие в потоке утечки мозгов и пищеварительных систем. Со всего света они оклеили ярлыками его книгу, как чемодан в аэропорту. А за что? Нет, не за то, что он обратил внимание на элементы русофобства, присутствовавшие, скажем, в сочинениях Чернышевского или некоего публициста с русской фамилией Зайцев, или Салтыкова-Щедрина. Шафаревич заметил: «Чернышевский и Зайцев объявили Пушкина, Лермонтова и Гоголя бездарными писателями без собственных мыслей, а Ткачёв присоединил к этому списку и Толстого. Салтыков-Щедрин, высмеивая «Могучую кучку», изобразил какого-то самородка (Мусоргского?), тыкающего пальцами в клавиши наугад, а под конец садящегося всем задом на клавиатуру…» Нет, не за это. Из-за другого: он обратил внимание на русофобство какой-то части евреев – на революционный пафос Джека Алтаузена, сочинившего о Минине и Пожарском: «Подумаешь, Они спасли Расею! А может, лучше было б не спасать?», на тенденциозность историков, на корпоративную инициативность Троцкого. В статье «Русофобия: десять лет спустя» И.Р.Шафаревич недоумевает: «Когда стало ясно, что на работу будут появляться отзывы, я с большим интересом стал их читать, надеясь встретить обсуждение по существу, пусть бы авторы и были со мной полностью несогласны. Но в результате – полное разочарование…» Осталось непонятным, считают ли критики русофобию «реальным, весомым фактором нашей жизни?»

Критики уклонились от прямого ответа, но жизнь ответила: да, фактор реальный, да, весомый; даже более чем!..

За годы, минувшие после написания книги, в ряде стран русофобия была возведена в ранг государственной политики. То есть, пользуясь медицинской терминологией, можно говорить о пандемии русофобии (пандемия, научно выражаясь, – это зараза, распространившаяся на всю страну или несколько государств). К чему подобное может привести?.. А к чему привела пандемия русофобии прежде, скажем в Европе, объединённой Наполеоном? Да к тому же, что и объединённую Гитлером. К руинам и костям.

С приближением Дня Победы становится очевидным, что русофобия расширяет своё жизненное пространство… Весна, обострение. А тут ещё и юбилей Гоголя! Тоже, скажу вам, – не фунт изюму. Гоголь для них – повод выказать свою ненависть, в том числе и в геополитическом смысле… Имя этим авторам – легион. У них свои сайты (век не знал, не знал бы и впредь, да на юбилейного Гоголя Гугл вывел.) Вот названия «гоголевских» статей уже выше цитированного штатного философа «Свободы» Б.Парамонова: «У, Русь!» и «Рашкины дети». Статьи, конечно, параноидальны, написаны как бы внутри эха давнего вопля «Свободы»: «Россия — Мать, Россия — Сука», вопля сукиных детей. О чём бы они ни говорили – будут пережёвывать: рабство, пьянство, лишняя территория, хамство… Даже когда вроде б и прицепиться не к чему.

Взявшись за эти заметки, я просмотрел стенограммы нескольких радиовыступлений Парамонова. Вот он признаётся, что, будучи недавно в Москве, «получая визу в российском консулате, был поражен лицами и манерой поведения молодых служащих: они не отгораживали себя от, по-старинному выражаясь, «просителей». И среди трех таких молодых людей выделялся один человек старой школы — никому, правда, не хамивший, но, это было видно, с трудом воздерживавшийся от хамства». Да с чего Парамонову было видно? Молчал человек – значит, сдерживал себя? Логика! Потому что – философ. Потому что – «Свобода».

Параноидальность же «гоголевских» статей в том, что автор отчего-то уверен, что Россию ненавидят все… Когда-то Достоевский говорил об «отщепенстве», о физической ненависти этих людей к России, которые её ненавидят «за климат, за поля, за леса, за порядки, за освобождение мужика, за русскую историю». Теперь Парамонов берётся утверждать, что «Русские ненавидят Россию. Ненавидят все: красные и белые, богатые и бедные, коммунисты и антисоветчики, зэки и мусора, Иван Грозный и Петр Великий, Ленин и Сталин, Горбачев и Ельцин, старые евреи и новые русские…» Всё смешалось в поражённых вирусом русофобии мозгах. Для него Россия – помойка. Так и пишет.

И я понял, в чём дело. Он и ему подобные образованцы, как ослепшие глухие крысы, которым вирус русофобии выжег глаза и слух, они бродят по стране и всё им кажется помойкой, тыкаются мокрыми носами – и всё для них ужас. Для них нет ни Александра Невского, ни Пушкина, ни Дмитрия Донского, нет Сергия Радонежского, Рублёва, Кремля, нет Суворова, нет Бородино, храма на Нерли, Тютчева, Глинки, нет Серафима Саровского, нет Лермонтова, нет Чайковского и Мусоргского, нет Нестерова и Жукова… Вы представляете их жизнь?! У них Россия – без святых! Они не видят святых, не чувствуют поэзии, не слышат музыки!.. Вот и не светозарна для них Родина. Ослепшие и глухие, поражённые недугом, они учат, изрекают… А была бы у них иная и жизнь и судьба, как писал Шафаревич (чья малая родина Житомир), «если бы равнины Восточной Европы не были усеяны русскими и украинскими костями…»

Но они напоминают: «Проблемы российской истории не решены. Покоя нет, и не будет». Ну да, видим: НАТО, свиной грипп, кризис в недрах марионеточных режимов Украины и Грузии, а у русофобов весеннее обострение.

www.fondsk.ru/article.php?id=2121