О белом движении - писатель Шмелев

Надо ли говорить еще о подвиге Белой Армии, о значении "белого движения", спасшего честь России! Об этом теперь не спорят: это уже история. Придет день, когда блистающее имя Белый воин и сумеречное - галлиполиец - станут для всей России священными именами русского мученика-борца и русского героя. Это придет, и Россия встретит лучших сынов своих высокой и гордой честью: священное имя - Белый Воин - явится знаком высокого духовного отбора - новой русской аристократии.

Воины Белой Армии, к какому бы слою они ни принадлежали, - аристократы ли по рождению, крестьяне, казаки, дворяне, горожане, - истинные сыны России, аристократы духом, Ее душа. И Россия признает это и закрепит почетно: впишет славные имена в великую Золотую Книгу - Российской Чести.

Семь лет уже протекло с отхода. Но что такое семь лет! что может значить это движение серых дней, в сравнении с тем великим, что знаменует собою российское "белое движение"! Три года борьбы - исторический перелом, лучше сказать - пролом русской истории. Пролом, в котором Россия как бы найдет себя! Да, Россия найдет себя на крестном пути героического "белого движения".

Скажут: на пути поражения?! Скажут ненавистники и слепцы. Скажут те, кто не разумеет Скрытого Лика судеб народа. Или не знаем случаев, когда внешнее поражение обращалось в великую победу?! Мы, христиане, знаем. Мы, христиане, знаем Величайшую Победу: "не оживет, аще не умрет". Ненавистники и слепцы усмехнутся только. Пусть смеются. Смеялись и на Голгофе. Мы имеем свою Голгофу. И будем иметь Воскресение, свое.

Но в чем же победа наша, и что это за пролом в истории России?

Белое движение и завершившее его галлиполийство есть удержание России на гиблом срыве, явление бессмертной души Ее, - ценнейшего, чего отдавать нельзя: национальной чести, высоких целей, назначенных Ей в удел, избранности, быть может, - национального сознания. За это, за невеществленное, за душу, - бились Белые Воины - нынешние галлиполийцы, и те, кто пали на поле брани, на поле российской чести, и те, что остались там, хранимые Господом до сроку, и те, кто в великих муках были истреблены.

Белое движение есть отбор, отбор лучшего русского по духу, по чувствованию России, отбор - того, что не мыслило без России быть, не могло мириться с Ее искаженным ликом, с надругательством над Ее душой. Самое чуткое, самое живое, духовно-крепко спаянное с Россией, к каким бы ни принадлежало классам, религиям, партиям, если только чувствовало биение сердца Родины, - вливалось в Белую Армию или было духовно с нею. Страшная жизнь делила, творя отбор.

Я не хочу сказать, что там, на российской почве, осталось одно худое. Я хочу сказать, что "белое движение" захватило собой ценнейшее в национально-духовном смысле, что оно есть - отбор.

Оно - великий этап России, великий раздел исторического пути Ее, великий пролом истории, за которым Россия найдет себя. В этом движении, в борьбе с врагами национального, с отбросом международья в личине коммунизма, Россия нашла в себе силу-волю. Россия увидала пропасть небытия - и нашла в себе волю - быть. И эта светлая воля - быть- - лучшее от Нее, Белые Воины Ее, и оставшиеся в живых - галлиполийцы.

В истории России были суровые этапы, когда Она, теряясь, находила себя опять: Куликово Поле, избрание на царство Михаила, Двенадцатый Год... - изломы в истории России. Но то, что случилось с нами, - не исторический перелом: это - пролом. За ним - уже Новая Россия, которая непременно будет.

За ним - напряженнейшие искания подлинного национального бытия, национального обновления, собирания и оберегания того, что есть Россия, что лежит к Ней естественно, без чего она быть не может, - что есть Православная Великая Россия.

Годы горестной жизни вдали от Родины... За эти годы, в нашем сознании величайшего из насилий - над Родиной, не может не обостряться, не может не углубляться чувство национального позора, чувство страстной тоски по Ней... В сознании пережитого, мы крепнем национальной волей, мы копим гордость, мы давим боли, лелеем национальные надежды... И все ясней, и полней, и краше вырастает перед нами образ России нашей, как Идеал.

Без Родины, мы остро болеем Ею, делаемся национально крепче. Лучшее, что дала от себя Россия, - Белые Воины, национально крепчайшее, - с нами, здесь. В достойной борьбе за жизнь, носители сильной воли - найти Россию, они высокий пример для нас, для новых, ярко национальных поколений: российская новая закваска. Они - ярчайший пример великого национального напряжения, безоглядно-жертвенного. Это высокое напряжение светлой российской воли полагает камень будущего строительства, национального, самоотверженного, подчиненного высшей цели: воли России - быть. Это высокое напряжение, это жертвенное служение России, в железном, галлиполийском, строе, полагает конец противонациональным течениям русской общественности, - источнику многих зол, способствовавших российскому погрому, - является потрясающим примером страданий неповинного поколения, за ошибки и преступления отцов и дедов. Белые Воины - высокий и страшный пример национального Искупления. Они кровью своею ставят Россию - на высоту, делают бытие Ее - высшей целью жизни: они умирали за Нее, добровольно!

Близится день Возврата. Не знаем срока, но срок идет. Белые Воины, истинные сыны России, войдут в Нее, в обретенную, свою Россию, не только с высокопочтенным значком первопоходника и галлиполийца, но и с нетленным знаком - кровью запечатленной любви к отечеству, обереженной национальной чести и упорно творящей воли.

И Россия обнимет их.

Биографическая справка:

Шмелёв Иван Сергеевич (1873-1950)

Выдающийся русский писатель и публицист. Яркий представитель консервативно-христианского направления русской словесности. Был одним из самых известных и популярных писателей России начала века. После того, как в 1920г в Крыму большевиками был расстрелян его сын, - русский офицер, - могилу которого Шмелёв отчаялся найти, писатель в 1922г эмигрировал. В изгнании стал одним из духовных лидеров русской эмиграции. Долгое время работал в газете "Русская мысль". В 2000г по инициативе русской общественности и при содействии Правительства России прах И. С. Шмелёва и его супруги был перевезён в Москву и перезахоронен.